Неточные совпадения
Услышит о каком-нибудь замечательном произведении — у него явится позыв познакомиться с ним; он ищет, просит книги, и если
принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться идея о
предмете; еще шаг — и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически в потолок, и книга лежит подле него недочитанная, непонятая.
— Встань! — сказала ласково государыня. — Если так тебе хочется иметь такие башмаки, то это нетрудно сделать.
Принесите ему сей же час башмаки самые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вот вам, — продолжала государыня, устремив глаза на стоявшего подалее от других средних лет человека с полным, но несколько бледным лицом, которого скромный кафтан с большими перламутровыми пуговицами, показывал, что он не принадлежал к числу придворных, —
предмет, достойный остроумного пера вашего!
И так далее. Исследование обходило все
предметы местного производства, и притом не только те, которые уже издавна получили право промысловой гражданственности, но и те, которые даже вовсе не были в данной местности известны, но, при обращении на них должного внимания, могли
принести значительные выгоды. В заключение исследователь обыкновенно спрашивал...
Единственный
предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением осени, заметно сокращало трудовые дни. Немало хлопот
приносила также погода, которая начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем не терпит — живет, как и все люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..
Он давал денег кому угодно, лишь бы
приносили задаток, ценность которого должна была всегда втрое превышать ссуженную сумму;
предмет задатка не останавливал сельского ростовщика: рожь, мука, полушубки, шапки, холст, рубахи, клячи, коровы, ободья — все было хорошо; срок платежа назначался всегда при свидетелях, в которых никогда не было недостатка под гостеприимною кровлею «Расставанья».
Земцы же, с своей стороны, сознались, что они действительно уклонились (все только лудить да лудить — это хоть кого сбесит!!) от своей задачи, но теперь
приносят повинную и ходатайствуют об одном: чтобы, независимо от луженья, им разрешено было, преимущественно перед прочими уполномоченными на сей
предмет лицами, вопиять: страх врагам!
Прошло месяца два. Елена все это время была занята устройством лотереи на известный нам
предмет. Она предположила разыграть в ней все свои вещи. Жуквич тоже
принес ей для этого очень ценный бритвенный ящик и пару отличных револьверов.
Хотя же они, студенты, неоднократно
приносили на действия г. Губошлепова жалобы действительному статскому советнику и всех жетонов кавалеру, г. Мордухаю Проходимцеву, но получили ответ, в котором г. Проходимцев, ссылаясь на недавнее свое дело с ташкентским земством, выражал мысль, что в настоящее непостоянное время вступать в какие-либо обязательства по
предмету распространения в России просвещения — дело довольно щекотливое: пожалуй, не поймут шутки, да и взаправду деньги вытребуют!
При такой заре, покуда не забрана половина облитого янтарем неба, в комнатах Иды и ее матери держится очень странное освещение — оно не угнетает, как белая ночь, и не радует, как свет, падающий лучом из-за тучи, а оно
приносит с собою что-то фантасмагорическое: при этом освещении изменяются цвета и положения всех окружающих вас
предметов: лежащая на столе головная щетка оживает, скидывается черепахой и шевелит своей головкой; у старого жасмина вырастают вместо листьев голубиные перья; по лицу сидящего против вас человека протягиваются длинные, тонкие, фосфорические блики, и хорошо знакомые вам глаза светят совсем не тем блеском, который всегда вы в них видели.
Нет, веяние современного образования коснулось и Обломова: он уже читал по выбору, сознательно. «Услышит о каком-нибудь замечательном произведении, — у него явится позыв познакомиться с ним: он ищет, просит книги, и, если
принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться идея о
предмете; еще шаг, и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически в потолок, а книга лежит подле него недочитанная, непонятая…
Если вы, любимые сыны счастия, хотите доказать Провидению свою признательность за дары Его; если чувствительное сердце ваше имеет нужду излиться в благотворениях, то не на стогнах ищите
предмета для оных — там нередко вредная праздность одевается рубищем бедности, чтобы обмануть жалость и сострадание; но спешите в сей храм добродетели,
принести ей чистые жертвы уделением вашего избытка, ибо Екатерина позволила вам благотворить вместе с Нею; там каждый дар ваш процветет и украсится сторичным плодом для святой пользы человечества.
Вообще пребывание в Москве и в Петербурге в 1836 г.
принесло Кольцову много новых впечатлений и познакомило его с многими
предметами, которых он не знал до этого времени.
В такт музыке
приносили и уносили блюда; делались преувеличенные, комические, но точные жесты; чистые тарелки перелетали через стол из рук в руки, вращаясь в воздухе; ножи, вилки и ложки служили
предметами беспрестанного ловкого жонглирования, и, конечно, бил посуду в большом количестве сияющий от счастья Хохряков!
Предмет этот действительно неистощим в своем содержании и постоянно может
приносить новые лавры такому симпатичному писателю, как г. Тургенев».
И наконец, настала ночь, в комнату
принесли огонь, и Елена снова подошла к окну. Густая темнота окутывала улицу. Бедные и грубые
предметы скучной обычности скрывались в черном покрове ночи, — и было что-то торжественное в этой печальной черноте. Против окна, у которого стояла Елена, слабо виднелся, на другой стороне улицы, при свете редких фонарей, маленький, кирпично-красный дом кузнеца. Фонари стояли далеко от него, — он казался черным.
Трафилось так, что лучше нарочно и первостатейный сочинитель не придумает: благоволите вспомнить башмаки, или, лучше сказать, историю о башмаках, которые столь часто были
предметом шуток в наших собеседованиях, те башмаки, которые Филетер обещал
принести Катерине Астафьевне в Крыму и двадцать лет купить их не собрался, и буде вы себе теперь это привели на память, то представьте же, что майор, однако, весьма удачно сию небрежность свою поправил, и идучи, по освобождении своем, домой, первое, что сделал, то зашел в склад с кожевенным товаром и купил в оном для доброй супруги своей давно ею жданные башмаки, кои на нее на мертвую и надеты, и в коих она и в гроб нами честно положена, так как, помните, сама не раз ему говорила, что „придет-де та пора, что ты купишь мне башмаки, но уже будет поздно, и они меня не порадуют“.
Предметом сегодняшней моей лекции я избрал, так сказать, вред, который
приносит человечеству потребление табаку.
Он ходил к ним больше года, студентом четвертого курса, лет шесть тому назад, учил ее русским
предметам, давал ей всякие книжки. Матери ее он не понравился: раза два от него пахло вином… Только у него Тася и занималась как следует. Он ей
принес Островского… И сам читал купеческие сцены пресмешно, и рассказы Слепцова хорошо читал… Что ж! Она не боится встречи с ним здесь, в этой столовой… Он все поймет…
Отыскав последнего близ Пернова, куда этот ездил для свидетельства военных снарядов, и получив от него, по
предмету своего путешествия, разрешение, цейгмейстер должен был немедленно отправиться в обратный путь и потому, вместо посещения Гельмета,
принес ему только издали дань поклоном и вздохом.
Хотя Волгин о приданом и не спрашивал, молодая
принесла ему в свадебной корзине слишком сто душ, много серебра и все другие
предметы роскоши, которые в подобных случаях отпускаются с дочкой богатыми и нежными родителями. Замечено однако ж было, что в числе женской прислуги, вошедшей в роспись приданого, по собственному выбору Лукерии Павловны, отпущены такие личности, которые не награждены были от природы очень хорошеньким личиком.
Даже, если было укомплектовано все, — то и тогда еще желающим
приносить не приходилось тосковать в неведении, что может быть
предметом новых приношений.
Испугалась еще больше… вот чепуха! И без меня, как рассказывают, она по целым часам плачет, а при мне даже улыбается и шутит, хотя по тому одному, как она путает слова и
предметы, видно, что у нее на душе. Вот и сейчас: сама
принесла мне и подала стакан кофе, а сахар забыла, и просто мучительно принимать услуги от такой древней старушки, которая и сама-то еле передвигается на своих исхоженных ногах.